Вермут и мускат.

воскресенье, 20 января 2008

02:10

-Выключи свет в комнате, пожалуйста...(Рассказ, 791 слово)-Выключи свет в комнате, пожалуйста.
Щелчок выключателя.
Я прохожу в комнату и сажусь за компьютер. В общем и целом мне нечего тут делать, особенно если принять во внимание тот факт, что мой друг-алкоголик Немец забился под этот самый стол и говорит по телефону. Я не знаю, с кем он говорит, и пусть мне даже и интересно: я всё равно не спрошу – он всё равно не ответит. Маленькая Мировая война - полов, идей, строчек в песнях. «Спасибо, я знаю, чем закончился этот фильм». Что-то в этом есть.
Приятнее всего курить последний сантиметр сигареты. У меня нет линейки, но я уверен в том, что это именно сантиметр, а не девять с половиной миллиметров. Иначе звучало бы не так пафосно. 17'56'' – время на крестовый поход до военкомата. Обратно – как повезёт: возможно, что и на машине с чёрными номерами и пятью минутами на сборы. Надо вылезти в отечественную блогосферу и написать какой-нибудь очередной укуренный пост про свою дерьмовую жизнь. Да, это будут читать.
Сейчас я могу пнуть Немца в бок, и он беззлобно выматерится. Не буду этого делать – он занят разговором, это ощущается по тому, как резонирует стол к его голосу. Все пьяны, кроме Мечтателя – он снова сидит и смотрит своё дурацкое старое французское кино на моём ноутбуке – где только в моей локалке можно было найти этот лягушачий помёт фантазии? Чёрт подери! Он каждый раз приходит, и включает это кино – маньяк он, этот Мечтатель.
Постепенно пепел уходит на дно стеклянной банки – я не кидаю туда окурки, потому что они подкрашивают воду в этот коричнево-чёрный цвет со временем. Серый пепел на дне – снегопад за окном. Скоро можно будет уверенно сравнивать пейзажи. Ах да! Как я мог забыть! Я же веду здоровый образ жизни! - Нет, это только пока не выдастся возможность оторваться по полной.… Жаль, ведь было такое хорошее начало. Зарядки-прятки-взятки гладки. Ни мысли о суициде, «даже не пытайся думать об этом, ты ведь помнишь, чем закончился тот фильм?»
Немец высунулся из-под стола и произнёс: «Знаешь, а нас боятся». Мне было непонятно, и я отмахнулся. «Я изменился» - сказал Немец. Мне было интересно, но спрашивать, к чему он, я не стал.
Отрывки чьего-то будущего (Да, это перспективно, друг мой) – записать на HTML и выкинуть в мусор. Будем думать дальше – не остаётся другого выбора.
Алкоголик, наркоман и фантазёр – достойная компания. Присоединись – и ты окажешься в мире сказок. Маленькая загвоздка: сказки пишут для тех, кто будет их читать или слушать. Это не искусство для самого себя – сказки должны приносить радость хотя бы своим финалом. Глубоко затянись – и ныряй, ныряй до дна. Как этим пользоваться ? – Повесь на стену и жди чуда.
Мечтатель досмотрел свой фильм и приполз валяться на моей кровати. Два ножа, стальная труба, пистолет – под подушкой. Атрибутика нового мышления. Немец закончил разговор, а я закончил свой укуренный пост. Мы сидим теперь уже вместе и молчим. Наш круглый стол сегодня на ремонте. Беседа не выйдет – теперь нет равноправия. Зато можно продолжить соавторствовать – мы, знаете ли, любим делать всё вместе, даже писать рассказы и сказки.
Меня могут уволить за моё поведение – я никогда не появляюсь вовремя, и завтра, в понедельник, будет опять выговор и, возможно, вызов к начальству. Я всех достал. Во мне нет любви к моей работе – я и не отрицаю. Сейчас мне вообще всё равно, однако завтра будет страшно. Я не хочу терять работу. Я хочу и дальше жить там, где живу.
«Сохраняем сюжетную линию,» - говорю я, это важно, - «чтобы читатель не утоп в мелких подробностях и лирических отступлениях». Со мной все согласны. Мы должны сделать нашу книгу бестселлером, а иначе, какой смысл? Мы хотим, чтобы нас прочитал миллион-другой топ-менеджеров и подростков, чтобы можно было случайно в метро наткнуться на свою книгу, и, этак, критически сказать: «Да, книга вроде ничего… Мы не больно-то надеялись, что она станет популярной. Так, писали для себя». Немцу не нравится то, что книга выходит слишком длинной, она могла бы быть и короче – говорит он, - книга должна захватывать читателя по самую селезёнку и не отпускать, должна быть понятной каждому. Есть разумное зерно в его словах, но рукопись – вот она – уже высится стопкой из сорока листов, и это только отрывки. Финал пока мы так и не придумали, и Мечтатель бесится с этого. Ему кажется, что уж если мы сами не знаем, чем всё закончится – как можно рассказывать историю? Я не спорю. Я просто верю, что финал получится хороший.
Я больше не хочу писать ничего. Я хочу спать. Я знаю, что все хотят спать, и ждут меня, ведь равноправия больше нет. Я говорю: «О’кей, ребята, давайте баиньки!». По всему дому выключается свет. Я ложусь на полу и вижу сон, в котором мой финал не хочет, чтобы я его использовал. «Ну и не очень-то и надо!» - кричу я финалу. Не хочешь – оставайся там, один, в моих фантазиях. Финалу всё равно, он говорит, что уйдёт и не вернётся.
Не надо было пить.